Ему заменила живую жизнь привычка жить воображением; ей — идеология разрушения; для обоих люди были материалом, а не целью... →
Александр Грин. Повесть, оконченная благодаря пуле
Страдание в этой жизни соразмерно с силами человека.
Александр Дюма. Виконт де Бражелон, или Десять лет спустя
— Надо рассчитывать на пороки людей, а не на их добродетели. — Нам нужны надежные исполнители наших поручений не только для... →
Александр Дюма. Три мушкетёра
Всякая минута счастья таит в себе будущую тревогу.
Неправильно было бы судить о поступках одной эпохи с точки зрения другой.
Сердце лучшей из женщин безжалостно к страданиям соперницы.
— Раз мы рискуем быть убитыми, я хотел бы, по крайней мере, знать, во имя чего. — Вот наши три отпускных свидетельства... →
А где же любовь-то? Любовь бескорыстная, самоотверженная, не ждущая награды? Та, про которую сказано — «сильна, как смерть»?... →
Александр Иванович Куприн. Гранатовый браслет
Положим, вас посадили в тюрьму на веки вечные, и всю жизнь вы будете видеть из щелки только два старых изъеденных кирпича… Нет, даже... →
Александр Иванович Куприн. Поединок
Слово — искра в движении сердца.
Александр Иванович Куприн. Суламифь