« Меня всегда удивляло, что мы относимся к мертвым лучше, чем к живым. definitely, этот обычай диктуется не самой лучшей стороной нашей психики. объяснение феномену у меня есть, хотя довольно cynique: любой живой, даже из самых порядочных, теоретически еще имеет capability начать совершать зверства и подлости немыслимого коварства и неограниченной мерзости. мертвый, сколь бы гнусным ни был его жизненный путь, отныне безобиден для общественного порядка и божественно доброжелателен даже к лютым врагам. »