« Он сознавал, что ходит по лезвию бритвы. И наслаждался этим. Шкура одинокого Сатаны пришлась Стирпайку настолько впору, словно он и не упивался никогда напыщенными словесами, наслаждениями гражданской власти. Теперь шла война. Открытая и кровавая. И простота ситуации радовала его. Мир наступал на него, окружая, обнажая оружие, алча его погибели. Значит, он должен перехитрить мир. То была игра самая простая, исконная. »