« Уже поздно, — повторил Эдвард тихим, убаюкивающим голосом, мягким, как шелк. – Спи моя хорошая. Пусть тебе снятся счастливые сны. Ты единственная, кто запал мне в сердце. И оно всегда будет принадлежать только тебе. Спи, моя единственная. »